Новое поколение врачей - доверять или бояться
Задачу с описанием картины клинической смерти, но без указания этого диагноза, смогли решить, а значит, «спасли больного» только двадцать четыре процента будущих врачей. А по итогам второго тура тестовой проверки тридцать четыре процента ее участников «убили» всех пятерых предложенных им «пациентов». И только восемь с половиной процентов испытуемых «сохранили жизни пациентам» во всех задачах. «Ребята не знают не только практику, но и теорию…», - признался Илья Фоминцев.
Это в Санкт-Петербурге. А что у нас, в маленьком провинциальном городке? И почему так происходит? Своим мнением на эту тему мы попросили поделиться заместителя главного врача Бузулукской больницы скорой медицинской помощи Елену Морошкину и заведующую женской консультацией врача акушера-гинеколога Ирину Яковлеву.
- Институт я окончила двадцать лет назад, - говорит Елена Николаевна Морошкина. - Те выпускники, которые приходят сейчас, существенно отличаются от нас. И дело не в качестве преподавания, а в отношении к жизни. Когда вчерашние школьники поступают в медицинский вуз, я не думаю, что девяносто процентов из них хотят быть врачами. Чаще всего это выбор родителей, которые видят потенциал своего ребенка, наличие присущих ему определенных черт характера и склада ума. Да и многие родители-врачи не видят свое чадо никем другим, кроме врача. А в результате только около двадцати процентов выпускников медвузов понимают, что они будут врачами.
Когда мы выпускались, у нас из двух потоков тридцать процентов выпускников вообще не взяли дипломы - ушли в бизнес. Потом был период, когда тридцать процентов выпускников брали дипломы. Сейчас это как-то уровнялось. Но сегодняшние выпускники изначально идут учиться без желания. Приоритеты сейчас другие. Человеческие чувства, милосердие, человечность отходят на второй план. Приоритетом становятся материальные блага.
Мы, когда начинали работать, прежде чем что-то получить, понимали, что должны что-то показать - то, за что можно получить зарплату. А сейчас не успевают окончить вуз - требуют зарплату: «Как я буду жить? Как я буду создавать семью?» У нас в профессии, конечно, есть специфика: мы долго учимся, а если после медучилища, то до двадцати семи лет. Но наши мальчики, у которых тоже были семьи, всегда подрабатывали на «скорой».
Среди сегодняшних выпускников немало талантливых врачей. Есть такие, кому медицина нравится. У них горят глаза, они хотят помогать больным, хотя им, может, и обидно за маленькую зарплату. Они хотят видеть результаты своей работы, благодарны пациентам за их выздоровление или хотя бы за улучшение их состояния, особенно в онкологии. А есть те, кто приходит на работу, но работать не хочет.
Многое еще зависит от тех врачей, к которым выпускники попадают. Есть определенная ревность среди докторов: «Я умею и не хочу никого учить». Наставничество утратило свою актуальность. Интерны приходят, но нет такого, чтобы кто-то за них полностью отвечал и поручался. Тем не менее, возможность нарабатывать практику у молодых врачей есть и сегодня, было бы желание. Я по себе знаю. Да, в интернатуру с радостью никто не берет: «Идем со мной оперировать, сейчас я тебе что покажу...». Есть, конечно, люди, которые это сказать могут, но такое бывает редко. Но если ты каждый день просишь: «А можно я?», то и результат будет. Один раз «щелкнут по лбу», второй раз не «щелкнут», третий раз им понравится, а четвертый раз они скажут: «Давай, ты иди, а я посижу». Если я ставлю перед собой цель: «Хочу после интернатуры сама встать за операционный стол», то я это сделаю. Однозначно такая возможность есть.
В интернатуре я сама сделала шесть офтальмологических операций по удалению катаракты. Интернатура началась первого сентября, а в феврале я уже сделала первую операцию с заменой хрусталика. Меня «натаскали» так, что те пять лет, которые я потом работала в Оренбурге, мне не было стыдно. Мне это нравилось, очень нравилось. Очень много зависит от человека, который пришел в нашу профессию, от его желания.
Последние несколько лет интерны к нам приезжают во второй половине интернатуры, после нового года. Это наши целевики. Мы их принимаем сразу врачами-стажерами, потому что у нас дефицит кадров, и они сразу встают «к станку». И не важно, умеешь ты или нет, научили тебя или нет - ты работаешь и параллельно учишься. К концу интернатуры каждый из них должен самостоятельно выполнить операцию. Если это хирург, то стандартный неосложненный аппендицит. А в деревнях врачи вообще должны все уметь: и роды принимать, и клинически мыслить. При желании возможность учиться есть сегодня везде. Мы активно взаимодействуем по телефону, скайпу и электронной почте с Оренбургом и Москвой.
В столице молодым врачам, возможно, сложнее. Там в медучреждениях стопроцентная укомплектованность кадрами,
работающие доктора все умеют, и новички им не нужны. Но человеческий фактор я все равно ставлю на первое место. Если человек хочет, он всего добьется.
У нас сейчас в поликлинике средний возраст врачей - сорок восемь лет. А анестезиологи и реаниматологи в стационаре - только молодые доктора. Они все примерно одного возраста. И мы сейчас еще набираем туда штат. Они все работают в одной команде. Им так интереснее.
- У меня нет глобального анализа рассматриваемой ситуации, - сразу оговорилась Ирина Петровна Яковлева. - Но, если оглядываться назад, раньше профессия врача была более престижной - не в плане денег (многие врачи получали по сто десять рублей), а в плане уважения. Люди в профессии работали за идею, для них работа была жизнью. Потом в медицину пошли люди, которые, может быть, там не должны работать. Когда мы были студентами, то даже не знали, что с нами учатся чьи-то протеже - они учились наравне с нами. А сейчас платное образование привело к тому, что некоторые студенты не считают нужным учиться.
Тем не менее, студенты и молодые специалисты и сегодня есть разные. Некоторым не успеешь сказать - они уже начинают выполнять задание, стараются, смотрят на то, что и как делает врач. Просят, чтобы им разрешили что-то сделать самостоятельно. А есть такие, которые приходят в интернатуру и им все безразлично - заполнят дневник, посидят в гаджете» и уходят.
К нам на практику студенты медвуза приезжают после четвертого курса. Как правило, в Бузулуке базами для практики являются акушерство, хирургия и терапия. Но, если студент хочет стать кардиологом, он, даже проходя практику в терапии, найдет время и будет ходить в кардиологию на дежурства, смотреть, как там работают врачи.
И уже начавшим работать самостоятельно молодым врачам нужно продолжать учиться. Пациенты должны им доверять. Чем больше у молодых докторов будет практики и возможности работать, тем быстрее они научатся. Это не значит, что пациенты станут для начинающих врачей «подопытными кроликами». Заинтересованный молодой врач, если ему что-то непонятно, всегда позовет на консультацию более опытного коллегу или обратится за советом к руководству.
- Но проблема не только в людях - в самой системе здравоохранения, - считает Ирина Петровна. - Раньше все врачи были примерно в одинаковых условиях по уровню зарплаты. В медицинских учреждениях не было коммерческих услуг, была медицинская помощь. А сейчас - медицинские услуги…
По данным отдела кадров Бузулукской больницы скорой медицинской помощи, с 2012 года по настоящее время в три бывших самостоятельных городских больницы нашего города - ЦГБ на улице 1 Мая, ГБ в четвертом микрорайоне и ЦРБ на улице Рожкова, в поликлиники и стационары, были приняты на работу семнадцать врачей - молодых специалистов, включая целевиков. Пятнадцать из них продолжают работать до сих пор. Двое уволились.
Вера ДАРМОДЕХИНА
